Анита Амирезвани "Равная солнцу"
Справка о писателе
Анита Амирезвани родилась в Тегеране, но росла и воспитывалась в Америке, в Сан-Франциско, где живет до сих пор. Ее родители развелись, когда девочке было два года, но с тринадцати она часто гостила в Иране у отца и его семьи – в Тегеране у Аниты одиннадцать двоюродных братьев и сестер и два маленьких брата. Поступила в Vassar College, но через два с половиной года перевелась в Калифорнийский университет в Беркли, который и закончила. Работала редактором, вела несколько газетных колонок связанных с танцами и искусством. Работа над дебютным романом «Кровь цветов» заняла у писательницы девять лет. Она осуществила несколько исследовательских поездок в Исфахан, много времени провела за чтением материалов по иранской истории и литературе.
Где ее романы взять
http://www.litmir.info/a/?id=57272
Аннотация
Впервые на русском — новый роман от автора международного бестселлера «Кровь цветов».
Легендарные женщины нередко изменяли ход истории — Анна Болейн, Мария Стюарт, Екатерина Великая… Куда хуже мы знаем властительниц Востока, которые заключали союзы, выступали советчицами, проталкивали на трон своих сыновей и даже правили от собственного имени. Пожалуй, ярчайшая из этих ярких звезд — царевна Перихаи-ханум из персидской династии Сафавидов. Иран XVI века поражал великолепием и богатством, но когда правящий шах умер, не назвав наследника, шахский двор погрузился в хаос. Смогут ли царевна и ее верный визирь Джавахир найти путь в лабиринте дворцовых тайн? Опасную тайну скрывает и Джавахир: поступить на службу в гарем его заставила жажда мести, а отомстить он должен убийце и клеветнику, жертвой которого пал отец Джавахира.
отрывок
В утро первой встречи с Пери я надел свое лучшее платье и выпил два стакана крепкого черного чая с финиками, чтобы наполнить силой кровь. Мне надо было понравиться ей и в то же время явить свой нрав; я должен был показать, что буду лучшим выбором для самой достойной женщины династии. Шагая к ее покоям в гареме, которые были невдалеке от моих собственных, я был полон желания доказать, что отличаюсь от прочих евнухов, равно как она отличается от прочих женщин. Тонкая пленка пота, без сомнения после горячего чая, выступила на моей груди, когда я входил в ее приемную. Меня быстро провели в гостиную, сиявшую бирюзовыми изразцами до высоты моего пояса. Над ними сверкала старинная майолика, а дальше до самого потолка блестели зеркала, словно бы назначенные повторять блеск самого солнца.
Пери писала письмо, устроив на коленях дощечку с бумагой. На ней было синее шелковое платье с короткими рукавами, отделанное красной парчой, подпоясанное белым шелковым кушаком, затканным золотой нитью, – сокровище сам по себе, – который она завязала на талии пышным изысканным узлом. Длинные черные волосы были небрежно прикрыты другим белым шарфом с набивными золотыми арабесками, увенчанными рубиновыми украшениями, отражавшими свет; мой взгляд приковал ее лоб, высокий, гладкий и округлый, как жемчужина, словно ее разуму нужно было больше места, чем у прочих. Говорят, что будущее человека при рождении пишется на его лбу, – чело Пери возвещало богатое и славное будущее.
Пока я стоял там, Пери продолжала писать, и лоб ее время от времени хмурился. У нее были миндалевидные глаза, крепкие скулы, щедрые губы, и все вместе делало черты ее лица ярче и крупнее, чем у других людей. Закончив работу, она отложила доску и осмотрела меня с головы до ног. Я низко склонился, прижав руки к груди, готовый как можно скорее учиться тому, что было нужно. Отец Пери предложил ей меня в награду за мою хорошую службу, но решение было исключительно за ней. Что бы там ни было, я должен убедить ее взять меня.
– Что ты такое на самом деле? – спросила она. – Вижу, как из твоего тюрбана выбиваются черные пряди, и толстую шею, прямо как у медведя! Ты сойдешь за простого человека.
Пери смотрела на меня так пронзительно, словно требовала раскрыть всю мою сокровенную суть. Я оторопел.
– Бывает полезно сойти за простого, – быстро нашелся я. – В подходящей одежде меня легко примут за портного, учителя или даже за жреца.
– И что?
– Это значит, что и простые, и благородные меня принимают равно.
– Но ты, конечно же, смутишь покой обитательниц шахского гарема, изголодавшихся по виду красивых мужчин!
Боже всевышний! Неужели она узнала про нас с Хадидже?
– Вряд ли это затруднение, – отговорился я, – ведь у меня не хватает как раз тех орудий, по которым они так изголодались.
Она широко улыбнулась:
– Похоже, ты отлично пользуешься смекалкой.
– Это то, что вам нужно?
– Среди прочего… На каких языках ты говоришь и пишешь? – спросила она на фарси.
Перейдя на турецкий, я ответил:
– Я говорю на языке ваших блистательных предков.
Пери заинтересовалась:
– У тебя отличный турецкий. Где ты его выучил?
– Моя матушка говорила по-турецки, мой отец на фарси, и оба были богобоязненны. Им требовалось научить меня языку людей меча, людей пера и людей Бога.
– Очень полезно. Кто твой любимый поэт?
Я помедлил в поисках ответа, пока не вспомнил, кого любит она.
– Фирдоуси.
– Итак, ты любишь классиков. Отлично. Прочти мне из «Шахнаме».
Не сводя с меня взгляда, она ждала, и глаза ее были по-соколиному зорки. Стихи легко пришли ко мне; я часто повторял их, обучая ее брата Махмуда. Я произнес первый вспомнившийся стих, хотя он был не из «Шахнаме». Эти строки нередко приносили мне утешение.
Любим ты гордою судьбой, твой каждый день благословлен,
Ты пьешь вино и ешь кебаб, ты теплым солнцем озарен,
И слово каждое твое – подарок для твоей любимой,
А для детей твоих ты бог, но видимый и ощутимый.
Как жизнь богата! Как ты щедр для близких,
Покоен, как дитя в объятьях материнских,
Как птица, ты паришь, несомый ветром теплым,
Беспечен и любим, и оставаясь добрым.
Но отнял мир то, что тобой любимо,
И чашу с ядом не пронес он мимо.
Горит ожог на сердце, кровь сжигает,
И сердце биться словно забывает.
И это я? Ведь в этом самом мире
Был гостем званым я на пышном пире!
О нет, мой друг, печально заблужденье,
Ты должен стать лишь новою мишенью —
Страданьями, как сотней стрел, пробитой,
Кровавых слез рекой, тобой излитой.
Когда я закончил, Пери улыбнулась.
– Прекрасно! – сказала она. – Но разве это из «Шахнаме»? Не узнаю.
– Это Насир, хотя это слабая имитация стихов Фирдоуси, озаряющих мир.
– Звучит словно сказано о падении Джемшида – и о конце давным-давно созданного им земного рая.
– Насир вдохновлялся им, – отвечал я, пораженный: она знала поэму настолько хорошо, что смогла отличить два десятка строк от шестидесяти тысяч.
– Великий Самарканди говорит в «Четырех исповедях», что поэту следует знать наизусть тридцать тысяч строк, – сказала она, словно прочитав мои мысли.
– По тому, что я слышал, не удивлюсь, что вы их знаете.
Она не обратила внимания на лесть:
– А что означают эти строки?
Я мгновение поразмыслил над ними.
– Полагаю, что это означает: если ты даже великий шах, не ожидай, что твоя жизнь пройдет безмятежно, ведь даже самых удачливых мир жестоко дрессирует.
– А тебя мир дрессировал?
– Непременно, – сказал я. – Я потерял отца и мать, когда был еще юн, и расставался с другими вещами, которые не ожидал потерять.
Взгляд Пери смягчился, став почти детским.
– Да будет мир их душам, – отвечала она.
– Благодарю вас.
– Я слышала, что ты очень верен, – сказала она, – как и многие из вас.
– Мы известны этим.
– Если бы ты служил мне, кому ты явил бы верность, мне или шаху?
По затылку моему пробежали мурашки. Как многие из нас, я был подчинен прежде всего шаху, но сейчас мне нужен был изобретательный ответ.
– Вам, – ответил я и, когда она поддразнивающе взглянула на меня, быстро добавил: – Ибо знаю, что каждое ваше решение принимается вернейшей из слуг шаха.
– Почему ты хочешь служить мне?
Первой на ум пришла обычная лесть, но я знал, что это ее не впечатлит.
– Мне выпала честь в течение многих лет опекать вашего брата Махмуда, а затем я служил визирем у вашей матушки. Теперь, когда ее больше нет при дворе, я жажду ответственных дел.
Настоящая причина, конечно, была совсем не та. Многие честолюбивые люди добивались возвышения, служа царицам, и я хотел именно этого.
– Что ж, хорошо, – ответила Пери. – Тебе придется быть отважным, чтоб выжить на моей службе.
Трудности мне нравились, о чем я и сказал.
Пери резко встала и пошла к нишам в стене, где помедлила перед большой бирюзовой чашей, вырезанной в виде павлина, распустившего прекрасный хвост.
– Это драгоценная старинная чаша, – сказала она. – Откуда она, знаешь?
– Из Нишапура.
– Конечно, – усмехнулась она.
По моей шее стекал пот, когда я старался разглядеть какие-то подсказки в цвете, узоре, полировке.
– Династия Тимуридов, – поспешно добавил я, – хотя не скажу, чье правление.
– Шахрукха, – сказала Пери. – Лишь несколько подобных вещей дошли к нам в отличном состоянии.
Любуясь, она взяла чашу и держала ее в руках, словно младенца, а я любовался ею. Бирюза была такой прекрасной, что сверкала, как драгоценный камень, а павлин словно бы готовился клевать зерно. Внезапно Пери развела руки и отпустила чашу, разлетевшуюся на полу тысячью осколков. Один докатился и замер у моих босых ног.
– Что бы ты сказал об этом? – спросила она тоном терпким, как зеленый миндаль.
– Несомненно, ваши придворные сказали бы, что это позор – уничтожать дорогую и прекрасную чашу, но, так как деяние было совершено особой царского рода, все прекрасно.
– Именно так они и сказали бы, – ответила она, скучающе пнув один из осколков.
– Не думаю, что вы считаете это правдой.
Она с интересом оглянулась.
– Потому что это глупость.
Пери рассмеялась и хлопнула в ладоши, подзывая одну из придворных дам:
– Принеси мою чашу.
Дама вернулась с чашей похожего рисунка и поставила ее в нишу, пока служанка заметала осколки битой керамики. Я наклонился и осмотрел осколок у моих ступней. Голова павлина выглядела нечетко, линии отличались от ясных штрихов на внесенной чаше, и я понял, что она расколола копию.
Пери внимательно наблюдала за мной. Я улыбнулся.
– Я тебя удивила?
– Да.
– Ты ничем этого не показал.
Я вздохнул.
Усевшись, Пери подобрала под себя ноги, показав из-под края синего платья алые шальвары. Я постарался не дать воображению странствовать по местам, сокрытым ими.
– Ты больше любишь начинать или заканчивать? – спросила она. – Назови только одно.
– Заканчивать.
– Приведи пример.
Я немного подумал.
– Ваш брат Махмуд не интересовался книгами, когда был ребенком, но моей обязанностью было убедиться, что он научился писать красивым почерком, понимать прочитанное и декламировать стихи по торжественным поводам. Ныне он делает все три эти вещи, и я горд сказать, что он делает их так хорошо, словно это его любимые занятия.
Пери улыбнулась:
– Зная, как Махмуд предпочитает игры на воздухе, – это подлинное достижение. Понятно, отчего мой отец рекомендовал тебя.
– Великая честь – служить опоре вселенной, – отвечал я.
Но я скучал по Махмуду. После того как восемь лет занимался только им, я чувствовал себя в ответе за него, словно за младшего брата, хотя сказать о таких чувствах к царскому отпрыску не смел.
– Расскажи мне, как ты стал евнухом.
Я, наверное, отшатнулся, потому что она поспешно добавила:
– Надеюсь, ты не счел это оскорблением.
Прокашливаясь, я пытался решить, с чего начать. Вспоминать было – словно разбирать сундук с одеждой, которую носил умерший.
– Вы, должно быть, слыхали, что моего отца обвинили в измене и казнили. Не знаю, кто оболгал его. После этого несчастья матушка отвезла мою трехлетнюю сестру к родным в маленький городок на берегу Персидского залива. Несмотря на случившееся с отцом, я все равно хотел служить шаху. Я просил всех, кого знал, о помощи, но был отвергнут. Тогда я решил, что единственный способ доказать свою верность – стать евнухом и предложить себя двору.
– Сколько тебе было?
– Семнадцать.
– Очень поздно для оскопления.
– Правда.
– Ты помнишь, как это делалось?
– Можно ли такое не помнить?
– Расскажи мне об этом.
Отзывы
Недоступная
Это вторая книга Амирезвани прочитанная мной. И опять особого восторга нет. Не скажу, чтобы уж совсем скучно, но мне все таки не хватало чего то постоянно, слишком уж автор зацикливается в своём повествовании. Сюжет например этой книги можно рассказать тремя словами - борьба за власть. Власть манит и пленит всех и вся кругом, а уж такую власть как у шаха хотят все и ради этой цели творятся такие жутко кошмарные вещи, что просто страшно становится - предательство, убийства братьев, сестёр, младенцев и их матерей, постоянные заговоры и интриги. Поэтому неудивительно, что все наследники царской крови представляются не иначе как моральными уродами и под конец книги начинает подташнивать от всех этих хитросплетенных дворцовых интриг и витиеватых восточных речей. Но если вы любите книги в стиле Востока, то думаю все же стоит обратить своё внимание на эту книгу.
Оценила книгу на 8
amanda_winamp
Восток дело тонкое… Такое тонкое, что мне просто было жаль всех этих несчастных мужчин- служителей гарема. Жаль мне было и главного героя. Ради восстановления справедливости и чести семьи пойти на такой шаг… А у других не было выбора совсем. И это ужасно, это просто чудовищно! Но читала не отрываясь, садилась батарейка в моей читалке, я подзаряжала её и читала снова. Захватило. Раньше я мало читала на тему Востока, признаюсь, не близок мне этот мир, каким бы ярким и красивым он не был. Потому что этот мир очень жесток.
Жизнь при дворце шаха. Интриги, борьба за власть, постоянный страх. Читала и думала всё время – а нужна ли эта власть, что бы так постоянно бояться, уничтожать самых близких, не щадя даже младенцев? А не проще бы быть просто свободным, но, видимо жизнь при дворце давала больше возможности выжить. Жизнь в обмен на свободу… Почему-то подумала о тихом месте с домиком, куда Воланд отправил Мастера и Маргариту… Это место мне намного ближе, чем весь шахский дворец с его сокровищницей и яркостью, но там, гда ты бесконечно одинок… И это не только удел Востока. Вспомнить нашу историю – тоже ничего радостного, это удел всех Странно, что ни у кого из слуг не возникло попытки суицида, хотя, наверное, вера не допускала даже таких мыслей. На всё воля Бога. Кстати, я обратила внимание – почему воля Бога, а не Аллаха, обычно мусульмане славят именно Аллаха. Возможно неточности перевода.
Если это и сказка, то очень грустная. Но всё же красивая сказка, потому что погуглив я не нашла сведений о принцессе Пери. Или плохо искала. Было интересно, но, повторюсь, нескончаемо грустно. Выходит, что выживает не сильнейший и мудрейший, а хитрейший, и способ выжить – предательство, и лишь только несколько человек, кому ты можешь доверять, и то они могут покинуть тебя… И даже описание богатства комнат дворца, одежды его обитателей, драгоценностей не могли остановить моего негодования – простой человек несвободен.
Очень понравились главы из книги «Шахнаме», рассказывающие о правлении Зоххака и тем самым как бы предупреждающие читателя о чём будет говориться в следующей главе, и конечно восточная музыка в стихах. И бесконечная мудрость : «Когда ты в клетке, всё равно летай»…
SaganFra 23 октября 2013 г., 13:16
Мне стало казаться, что шахский двор никогда не вознаградит честности. Он плодит ничтожеств, жаждущих богатства, а оно всегда требует продаться. Ни единого правдивого слова нельзя сказать тому, кто у власти. Те, кто преуспел, извиваются на брюхе, как змеи, чтоб заслужить награду; тех, кто запротестует, — низвергнут.
Прочитайте еще раз эти слова. Неужели никого не напоминает? Правильно, нашу/вашу власть. Хотя события романа происходят в 15 веке, это очень актуальный роман.
Такой основательный роман, продуманный, хорошо «снабжен» фактами с легким напылением восточной сказки. Анита Амирезвани хорошо потрудилась, копошась в истории своей родины. Проделан большой труд, вознаграждением которого будут благодарные читатели.
Роман захватывающий, сюжет очень динамичный, концовка непредсказуема. Роман о власти, точнее, о стремлении к ней; о справедливости и несправедливости, о глупости человеческой и мудрости равных солнцу; о самопожертвовании, которое никогда не окупится. Что особенно поразило, так это жестокость во имя власти. Может время такое было, сложно оправдать убийства родственников. Я ужаснулась от количества убитых. А что особенно порадовало, так это то, что все, без исключения, восхищаются и наслаждаются стихами из Шахнаме. Любовь к этой книге и стихосложению просто безгранична. Для них это все. И все-таки это прекрасная история, волшебная, сказочная и бесконечная.
А это от меня
Давно ничего не читала с таким удовольствием. Это не о Турции, а об Иране, все равно Восток)))
Читала с неделю...ну я ж еще и работаю. Не торопилась, получала наслаждение. Сюжет захватывает, речь с легким налетом восточной цветистости очаровывает, я это люблю, вы знаете. Книга , пожалуй, о вечных вопросах..в отзывах выше, которые искала на разных сайтах, об этом есть. В финале я даж слезы сглатывала...катарсис , однако. А может, просто становлюсь сентиментальной.))) Люблю необычных и сильных героев. Рекомендую.